Архив:Абрам Брынза:Борух Ебцов vs. упырь

Часть 1. Дню народного единства посвящается

Борух Ебцов гнал Рейндж Ровер по убитой дороге среди костромских елок и осин. До церемонии передачи гранта оставались считанные часы и Борух жал на гашетку невзирая на дорожные неудобства. Для экстренного ускорения к крыше был намертво принайтован золоченый унитаз-ускоритель и пара баллонов с закисью азота.

Прогнав так километров 500, Борух понял, что заблудился. Айфон показывал какую-то абракадабру, как будто спутники Оплота Свободы нарочно облетали проклятые леса, а от туристических карт, нарисованных еще во времена Лаврентий Палыча Борух брезгливо отказался. Тут, к счастью, посреди дороги нарисовался дремучий дед в бороде, зипуне, валенках и треухе. Борух ударил по тормозам, Ровер еще какое-то время тащился по дороге, влекомый инерцией унитаза и остановился в сантиметре от дедовых валенок.

— Здоров, диду, — вежливо, но с достоинством поприветствовал Борух старожила костромских лесов.

— И тебе не кашлять, — так же вежливо отвечал дед.

— Диду, не подскажешь, как доехать до Вашингтона? — без особой надежды спросил Борух.

— А чего ж не подсказать, подскажу. Езжай прямо и прямо и в этот твой Вашингтон и упрешься, — не выказал удивления дед и указал клюкой дальше на дорогу.

— Спасибо, диду. Может тебя подвести? — чувство благодарности к бородатому чудищу наполнило Боруха.

— Вот, спасибо, сынку, — охотно принял приглашение дед и кряхтя влез в Ровер, сразу же наполнив его навозным духом, — давай, сынку, погоняй в этот свой Вашингтон.

Борух снова притопил так, что осинки за окном слились сплошной полосой.

— Ты, дед, живешь здесь? — завязал разговор Борух, морщась от запаха дедовых валенок.

— Живу, сынку, живу.

— И как? — Боруха начало разбирать любопытство.

— Да вот так, живем — хлеб жуем.

— А как тебя, старый, кличут? — соблюл приличия Борух.

— Да, Иваном, сынок, Сусаниным зовут, — охотно ответил дед, не спросив, однако, у Боруха его имени.

— Ничего, дед Сусанин. Вашингтон нам поможет. Вот скинем кремлевскую клику, враз заживем. Я уже и именьице себе присмотрел под Нижним с видом на Волгу. Душ двести для начала хватит. Пойдешь ко мне конюхом? — развеселился Борух, предвкушая грант.

Дед нехорошо покосился на грантосластца:

— А ты чьих, сынок, будешь?

— Я, дед, из оппозиционеров. Каждое 31 число мы боремся с супостатами.

— А в остальные дни что делаешь? В конторе работаешь? — проявил дед осведомленность в мирских делах.

— В остальные дни я пишу доклад «Кровавые преступления кровавого Путена» для вашингтонского госдепа, — гордо отвечал Борух.

— А кто такой этот Госдеп?

— А это, дед, американцы. Они нам денег дают на борьбу с режимом.

— А-а, американцы. Ясно, — как-то неприветливо прошамкал старик.

— А как, сынок, с пенсиями будет ветеранам войны при этих американцах? — опять залюбопытствовал дед немного погодя.

— Какие, нахрен, пенсии, старый, — возмутился Борух, — свобода будет, в магазинах 300 сортов колбасы будет, выборы из двух и более кандидатов. И вообще, не до пенсий нам. Дед опешил:

— Как так без пенсий? Ветеранам?

— А нех#й было воевать, — гордо отрезал Борух и гордо замолчал.

Ровер продолжал, прыгая на ухабах, нестись меж чахлых елок. В голове Боруха крутились какие-то мысли вокруг Сусанина, но он никак не мог припомнить, где уже слышал эту фамилию. Помучившись с полчаса Борух бросил тщетные усилия и сосредоточился на дороге. А она внезапно кончилась. Машина с ходу врезалась в болото, помесила колесами грязь и заглохла. Борух, въехав головой в стекло, надолго отключился.

Вернулся в реальный мир Борух от холода. Бородатого пассажира не было, правая дверь была распахнута и в салон втекала болотная жижа, дойдя уже до пояса — Ровер медленно, но верно погружался в трясину. Борух выполз из машины, влез на крышу и уселся на унитаз. Окружающий пейзаж не вселял оптимизма — темно, кочки, вода да чахлые осинки. Борух затосковал. Тут догадка обожгла мозг оппозиционера, он вспомнил, кто такой Иван Сусанин. От отчаяния Борух взвыл:

— Сусанин, сука, чтоб ты сдох, упырь!

На вой Боруха ответила стая волков где-то совсем рядом.

Часть 2. Люстрация упыря

Вместо предисловия

«Настоятельно рекомендуем переписать или добавить вторую часть, где совестливый Борух люстрирует отсталого сталиниста. Насилует и люстрирует! Насилует, люстрирует выпусканием кишок, а потом снова насилует!!! А потом из оплота свободы прилетает вертолет со спасателями!!!»

haimvermishelko

Борух даже не мог представить, насколько он угадал с упырем. Он обернулся на вой и его кудряшки распрямились и встали дыбом. На коряге в позе грифа сидел его недавний пассажир и не отрываясь смотрел на Боруха! Злые красные глазенки светились в сумерках, с длинных клыков стекала и капала в воду слюна. Лужа, в которую падали слюни упыря, шипела и дымилась. На Боруха напал ступор, ему захотелось стать маленьким и спрятаться под крышкой унитаза, но от ужаса не было сил пошевелиться. Он только и мог, что наблюдать за эволюциями упыря-Сусанина.

А упырь величественно взмахнул просторными рукавами тулупа, снялся с коряги и запорхал. От такого зрелища Борух поседел. Он ущипнул себя за ляжку — упырь не исчез. Издав нечленораздельно-матерный звук, Борух сполз с унитаза и попытался укрыться за ним. А упырь размеренно, не торопясь совершал над жертвой круг за кругом. Это был матерый упырь, упырь-патриарх, упырь-ветеран. Он смаковал каждый миг, растягивал удовольствие — в костромских чащобах не каждый день попадается настоящий, откормленный интеллигент. Упырь хотел полностью раздавить волю жертвы, сломить ее сопротивление и чинно, с толком, с расстановкой насладиться трапезой — высосать соки, пока жертва еще живая, еще трепещет в руках. О, это был упырь-сластолюбец. Он даже успел повязать на шею замызганную салфетку, хотя под бородищей ее не было видно.

Ровер почти полностью погрузился в болото. Прикрываясь унитазом, Борух переползал, поминутно оскальзываясь с крыши в ледяную воду. Он насквозь промок, но не чувствовал холода. Адреналин впрыскивался в кровь слоновьими дозами, сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит и запорхает на пару с упырем. Полы упыриного тулупа взлетали и опадали как крылья, обдавая Боруха смрадом кладбища, конюшни и колхозного собрания.

Наконец, решив, что жертва готова к приему пищи, кровосос завис над кормой Ровера с явным намерением атаковать Боруха. Сам не сознавая, что делает, Борух запалил фитиль унитаза-ускорителя и, взявшись обеими руками за вентили баллонов с закисью, по шею сполз в воду на капот машины. Под весом Боруха передок Ровера, пустив пузыри, погрузился еще больше, а корма, наоборот, вылезла из болота, подняв таким образом унитаз-ускоритель в выгодную позицию — раструб ускорителя смотрел прямо на левитирующее чудище. Но чудище, не подозревая о двойном назначении санфаянса, ничуть не смутилось. Вытянув длинные когтистые лапищи, упырь рванулся к жертве.

Борух до боли вжался в крышу и зажмурил глаза, но руки уже до конца открутили вентили. Струя огня ударила в упыря, опрокинула. Подняв фонтан, упырь погрузился в воду. Под действием тяги Ровер продвинулся вперед, зарываясь еще глубже, Борух окунулся по макушку. Вынырнув и отплевавшись, Борух прикрыл вентили и осмотрелся в надежде увидеть труп противника.

Но противник был ошеломлен, но не повержен. Вынырнув, упырь выпростался из тулупа и, разгребая лапищами воду, начал продвигаться к левому борту Ровера, уклоняясь от раструба ускорителя. Борух судорожно соображал, чем теперь обороняться. Его озарило — он вспомнил о монтировке, которая на всякий случай хранилась под водительским сиденьем. Это была хорошая, солидная монтировка. Тяжелая и прямая, с острой лопаткой на одном конце. Монтировку ему выковали на одном из Нижегородских предприятий, где Борух выступал с лекцией о вреде радиации. С тех пор он возил ее под сиденьем, но случая применить пока не подворачивалось. Не осиновый кол, конечно, но лучше, чем ничего. Не медля ни секунды, Борух перевалился через открытую пассажирскую дверь, нырнул, перебирая руками, прополз к рулю и засунул руку под сиденье. К счастью, рука сразу нашарила монтировку. Начав было пятиться назад, Борух засомневался, стоит ли сразу выныривать, ведь упырь наверняка видел, куда делся Борух и тоже мог подготовиться. Держась левой рукой за машину, Борух присел под водой, продвинулся к заднему колесу и осторожно высунул голову из воды. Двигаться по тине было невероятно тяжело, все тело сводило, легкие горели. Но маневр себя оправдал. Упырь сидел, растопырив лапищи над пассажирской дверью, и увидев жертву не в назначенном месте был вынужден переступить по крыше, дав Боруху пару секунд, чтобы осмотреться и взять монтировку наизготовку обеими руками, не показывая ее при этом из воды.

Лапищи сомкнулись на шее Боруха. Тот напряг шейные мышцы, противостоя захвату, и что есть силы ударил упыря монтировкой в грудь. Тело патриарха кровососов не выдержало испытания на твердость. Заточенный конец монтировки пробил грудную клетку и глубоко вошел в нее. Но упырь продолжал сдавливать шею жертвы. Борух начал задыхаться и уже хотел отпустить монтировку и попытаться высвободиться из объятий, как упырь стал заваливаться вбок. Уловив движение, Борух монтировкой продолжил его. Упырь головой ушел в воду, увлекая за собой Боруха. К счастью, Борух оказался сверху и продолжал обеими руками жать на монтировку и проворачивать ее, вдавливая упыря в илистое дно. Легкие разрывались от недостатка кислорода, перед глазами шли красные пятна. Наконец, хватка упыря ослабла, Борух оттолкнулся и вынырнул на поверхность, глотая воздух широко распахнутым ртом. Отдышавшись, Борух поспешил взобраться на крышу Ровера, не выпуская из поля зрения место схватки. Но упырь не показывался. Вода быстро успокоилась и даже обычные на болоте пузыри не поднимались к ее поверхности.

Решив, что даже для упыря будет более чем достаточно такое пребывание под водой, Борух позволил себе расслабиться. Он подрегулировал вентилями пламя ускорителя, уселся на унитаз и стал ждать рассвета. Пламя тихонько гудело, Борух вертелся на унитазе, пытаясь согреться.

Ближе к полуночи послышался шум вертолетных винтов. Борух встрепенулся и открутил вентили побольше, увеличив пламя. Судя по тому, что шум начал приближаться, с вертолета заметили одинокий огонек. Вскоре винтокрылая машина зависла над злосчастным Ровером. Съехала вбок дверь, из нее выпали тросы и два бравых пехотинца соскользнули в воду, сразу же погрузившись по каски. После веселья, доставленного холодной купелью, пехотинцы взобрались на крышу Ровера и без разговоров пристегнули Боруха ремнями к тросу. Оказавшись в вертолете, Борух получил одеяла и фляжку бодрящего.

— Хай, Борух, — приветствовал его командир спецназа.

«И тебе не кашлять,» — хотел было ответить ему Борух, но сдержавшись, вежливо ответил:

— Спасибо, что так быстро прилетели.

— О, это не проблема. Каждый оппозиционер имеет айфон и мы можем отслеживать его передвижения через аппликейшн Find My Friends. Твой айфон остановился в этом квадрате и дал сигнал «Я промок». Мы решили, что тебе может понадобиться помощь и сразу вылетели. Молодец, что развел костер — мы смогли быстро тебя найти. Вот если бы ты ушел в лес, было бы сложнее. Но ты повел себя грамотно, остался на месте. Как ты сюда, вообще, попал? Здесь же кругом лес, никаких дорог.

— Да, заблудился, — вяло ответил Борух, — Джи-пи-эс барахлит.

Не рассказывать же, в самом деле, что здесь произошло. Борух согрелся, на него напала апатия, потянуло в сон. Все тело ныло и требовало немедленного и длительного отдыха. Вертолет резал винтами черноту неба над костромской глухоманью. До выброса оставался еще час.