Архив:Анекдоты на злобу дня

АНЕКДОТЫ ПРО ПЕТЬКУ И ВАСИЛИЯ ИВАНЫЧА ВАДЖРАПАНИ И МОРИХЕЯ

— Морихей, вот ты подводящий итоги, а сможешь администратором быть?
— Смогу, Вадж.
— А посредником в НЕАРК?
— Ну, если немножко подучиться, тоже смогу.
— Ну, а арбитром в АК-31?
— Не, Вадж, не смогу: я же боевой тролль, а не канцелярская крыса, и подпись у меня некрасивая, да и давить на коллег не умею…

— Морихей, как «грудь» пишется, через «т» или «д»?
— Пиши по-простому, Вадж: «сиськи».
— Так, что ж я по-вашему, статью про Кроули СИСЬКАМИ защищала?!

— Критика, — сказала Вадж, — это когда ты, Мори, рядовой тролль, можешь мне в глаза сказать все, что угодно.
— А ничего мне за это не будет?
— Ничего, Мори, совсем ничего! Ни орденов, ни голоса на ЗСА, ни назначения посредником…

Узел Ваджрапани начитался дискорд-чата. На следующий день выходит в скайп мрачная Ваджрапани, собирает всех и грозно спрашивает:
— Так, кто это вчера заходил в дискорд-чат?
Молчание. Наконец смелый Морихей и говорит:
— Я заходил.
Вадж еще больше мрачнеет и снова спрашивает:
— Так, кто вчера манулов постил? Кто обсуждал либеральные сексуальные свободы? Отзовитесь!
Отзывается Ван Хельсинг (ему терять было нечего, он и так в бессрочке был).
Ваджрапани смотрит на них мрачно, что-то в уме прикидывает и говорит:
— Значит так. Я, Морихей и Ван Хельсинг на ФА скидывать логи. А остальным товарищ Викидим прочтет лекцию о вреде тайных чатиков со стираемыми логами и о пользе сотрудничества с Датапультом.

Вопрос — загадка.
Раньше всё шли анекдоты про Ваджрапани, а потом резко пошли анекдоты про Ван Хельсинга. Почему так случилось?
Ответ очень прост: те, кто сочиняли анекдоты про Ваджрапани, вернулись из бессрочки…

Вадж — в «вики-отпуске», Морихей — на форумах. Дискорд-кластер наступает.
— Пиши пост на ФА, Морихей!
Морихей не пишет. Дискорд-кластер совсем близко.
— Морихей, пиши!
Не пишет Морихей.
— Морихей, пиши, а не то выебу!
— Что-то вы, Вадж, все обещаете…

Морихей возвращается из разведки в глубоком тылу Дискорда.
Вадж спрашивает: 
— Ну что, Мори, раздобыл неприятельские карты? 
— Раздобыл, Вадж! Классные карты! Есть даже колода с голыми сексуально освобождёнными либералами!

Ваджрапани подзывает к себе Морихея и Львёнка:
— Завтра выборы АК-32, от нашего кластера выступишь ты и вон ты.
Оба дружно кричат:
— Да вы что, Вадж! Это нам не по зубам! Над нами смеяться будут, мы последнее место разделим!
— По зубам тебе всё! И тебе тоже! И по носу, и по уху, и по лбу…
(слышны звонкие оплеухи, щелбаны и затрещины)
— Да поняли мы всё, хозяйка, поняли, не бейте нас больше! Пойдём мы на выборы, пойдёёём!

Решила как-то однажды Ваджрапани обучить Морихея арифметике.
— Вот, Мори, решила я обучить тебя счёту. Скажи-ка, сколько будет два плюс два?
— Не знаю.
— А три минус один?
— Не знаю.
— Ну ладно, давай на наглядном примере: вот Мишин член и вот член Львёнка. Если их сложить, то сколько будет?
— Половина Вашего дилдака, о Госпожа!
— Тьфу на тебя, тупиздень, только о либеральных сексуальных свободах и думаешь! Нет бы арифметике учиться, дурень!

Спрашивает однажды утром Ваджрапани Лаврова:
— Миша, как ты относишься к сталинским репрессиям?
— А что это такое?
— Ну, это когда ссылали в лагеря…
— Плохо! Очень плохо! Участников Дискорд-чата надо расстреливать на месте без суда и следствия!

Говорит однажды утром Ваджрапани Лаврову:
— Ты бы, Мишенька, хоть бы блог про БРИКС, штоли, завел? А то ж не верят в тебя люди…
— Блохи, дорогая Вадж, в Арбкоме и сами заведутся, если долго в баню не ходить…
— Ничего, родной, есть у меня ощущение, что скоро глобально сходим, капитально так сказать…

Пристаёт однажды Лавров к Морихею с вопросом:
— Мори, а ведь скоро выборы в АК. Ты за кого будешь — за Бутко или за Энди Хомбу?
— Вопрос, Миша, идиотский. Как Ваджрапани решит, за того и проголосуем!

Приходит однажды Лавров домой пьяный в стельку, а Ваджрапани сидит дома злая и трезвая, оттого что не помог ей Лавров добиться отклонения ветроиска. Думает:
— Ну ладно, Миша, припомню я тебе это. Халатно ты работаешь, Миша: и в постели ты никакущий, и метапедик из тебя неавторитетный, и в арбитры тебя теперь не избрать, и админка слетела… На кой ты мне такой нужен? С пластилиновым членом от тебя и то толку наверное больше будет, чем с настоящим…
Взяла она пластилин и Лаврову второй член из него вылепила, прилепила ему, спящему пьяным сном, и сама тоже спать завалилась.
Среди ночи проснулась Ваджрапани от истошного крика Лаврова и понять ничего не может: забыла уже, что сделала перед тем, как спать лечь.
А Лавров сидит посреди комнаты, истекая кровищей, и истошно орёт:
— Вадж, родная, теперь точно пить бросаю!!! Не поверишь, просыпаюсь, а у меня два члена! Я один оторвал, а второй сам отвалился!

Поспорили однажды Львёнок, Лавров и Морихей о том, чья будет Ваджрапани, кому первому скажет: «Люблю!».
Побрился Львёнок, подстригся красиво, оделся как можно приличнее, пофлудил на форумах во славу любимой и явился к ней на свиданье. Говорит проникновенно:
— Выходи за меня замуж, любимая, я молодой, няшный, Лукашенко люблю и член у меня большой!
Посмеялась над ним Ваджрапани, потрепала по щёчке, да и прогнала со словами:
— Иди, малыш, подрасти сначала, а пока во френдзоне побудь.
Услыхал про такое Морихей, понял, что не так проста Ваджрапани, не так-то просто заполучить её сердце. Думал, думал и придумал, как это сделать. Флудил Морихей во славу любимой долго и тщательно, оделся в розовую тогу подводящего итоги и явился к ней на свиданье. Говорит проникновенно:
— Отдайся мне, любимая, я преданный, верный, флудить умею и итоги обещаю всегда подводить в твою пользу!
Посмеялась над ним Ваджрапани, потрепала по щёчке, да и прогнала со словами:
— Нищим не подаю… что это за убогое одеянье, в котором ты ко мне явился на свиданье? Во френдзоне побудь!
Услыхал про такое Лавров, понял, что Ваджрапани — крепкий орешек, и не так-то просто растопить лёд её сердца. Долго думал, думал и придумал, как это сделать. Создал себе блог и репутацию, оделся в белоснежную админскую тогу и явился к ней на свиданье. Говорит проникновенно:
— Отдайся мне, любимая, я преданный, верный, топикбанить умею и клянусь всегда защищать твои интересы до последней капли крови!
Посмеялась над ним Ваджрапани, потрепала по щёчке, да и прогнала с теми же словами, что и Морихею сказала:
— Нищим не подаю… что это за убогое одеянье, в котором ты ко мне явился на свиданье? Во френдзоне побудь!
Расстроился Лавров, заплакал. Но не из тех был Лавров, кто легко сдаётся. Работал Лавров над репутацией долго и упорно, оделся в пурпурную, расшитую золотом тогу арбитра, и явился к ней на свиданье. Говорит проникновенно:
— Зацени, милая Вадж, сколько сил я потратил на защиту твоих интересов, сколько крови коллегам попил, сколько в Арбкоме флудил!
Умилилась Ваджрапани и отдалась ему. И жили они вдвоём долго и счастливо до пришествия АК-32…

Бежит однажды Морихей к Ваджрапани, кричит:
— Вадж, а Вадж, к нам в НЕАРК опять этот голубой пекарь пришёл! Тебя критикует, Элеазара в посредники не хочет пустить!
— Сколько раз тебе повторять, Мори: фамилия Беккер не переводится!

Ваджрапани с Лавровым послали в загранкомандировку в одну из стран БРИКС. По возвращении у них требуют отчёт о проделанной работе.
— Бухали мы там, — говорит Лавров.
— Нет, так дело не пойдёт, дорогуша, — говорит ему суровый бухгалтер МИД, — в отчёте Вы должны написать что-нибудь серьёзное, например, изучение литературы о культуре этой страны.
Что поделать, Лавров садится и, пыхтя от умственного напряжения, пишет отчёт: «Купили это однажды мы с Ваджрапани у старьёвщика какую-то старую книжку, прочитали, потом сдали её на макулатуру, купили у старьёвщика другую, тоже прочитали. Потом пошли мы это однажды с Ваджрапани в библиотеку, а из неё выходит Элеазар, весь такой начитанный… И Библию нам цитирует и происхождение своего имени на иврите заясняет… Насилу отвязались…»

Опоздал однажды Лавров на расширенное заседание тесно скоординированной группы с участием группы поддержки. Тихонечко прокрался в зал заседаний, сел на своё место по правую руку от Ваджрапани. Отдышавшись, он вдруг заметил, что все сидящие в зале покрыты веснушками. И спрашивает тихонько, склонившись к уху Элеазара:
— Это что, новое указание Ваджрапани? Мимикрия какая-то? Для чего?
— Нет, это Хельсинг пьяный пришёл и по привычке насрал в вентилятор, перепутал зал заседаний с ФА.

Лето, жара, Сидит на завалинке Морихей, курит. Мимо проходит Лавров и спрашивает:
— Мори, ты чего-нибудь странное слышишь? Звон какой-нибудь?
— Да нет, Миша, нет!
Лавров назад, кругом, вперёд, назад…
— А теперь?
— Да тоже вроде нет!
— А чё ж тогда меня один викидеятель мудозвоном обозвал?
— А это потому, Миша, что ты — мудозвон и есть, самый настоящий… Кто 5 с половиной лет всё никак не мог логи АК-24 вычитать, а потом внезапно они у тебя за одну ночь вычитались?

Народился как-то раз новый википедист. На крестины собралась вокруг него вся большая дружная тесно скоординированная семья. Придумали ему имя, и фамилию придумали, нарекли его Мишею Лавровым, а потом давай судить да рядить — как его вики-жизнь сложится, на каких поприщах он отличится, каких высот достигнет. Шум, гам, все кричат, руками машут, бедный ребёнок уж обкакался прямо в колыбельке, а всем не до того. Но тут Ваджрапани подняла палец, и все в тот же миг утихли.
— Истинно вам реку, — молвила Ваджрапани, — станет он арбитром, и в администраторы заявится.
— Но как ты узнала, о Великая!?
— Да вы на него посмотрите: весь в дерьме, а как головку держит!

Однажды Морихей переоделся Ван Хельсингом и пошёл развлечься трёпом в обсуждении статьи про Дворкина.
Смотрит, а это вовсе не обсуждение статьи про Дворкина, а Проект Психология и психиатрия, и на входе Ромбик стоит — в одной руке шприц Жанэ с галоперидолом, в другой клизма…
Тут Морихей в ужасе проснулся. — Мори, бедненький, опять тебе обсуждение либеральных сексуальных свобод в Дискорде снилось, что ты так завыл во сне? — сказала лежавшая рядом Ваджрапани и погладила Морихея по голове.