Архив:Zerathu Nihill:Карлик-нос
Начало фильма: показан базар глазами сгорбленного человека (как-то снизу), от которого все шарахаются. Точнее — глазами ведьмы, которая пришла на базар. И вот пока шли титры, ведьма медленно шла по базару. И когда её наконец показали — это было просто жуть. Старуха — чудовище.
Фильм сходу создает подавленное настроение. Было немноголюдно, явно не базарный день, все происходит неспешно и как-то безучастно. Свет рассеянный, похоже на серую осень, пропитанную туманом и тоской. Лотки крытые, сомкнутые с такими же соседними прилавками. Между рядами узкие проходы. Зловещая старуха-ведьма шла тряся головой прямиком к зеленщице. Торговки были напуганы её появлением. Когда она долго, ну очень долго и скрупулезно выбирала капусту, её костлявые пальцы с жуткими ногтями показывали на весь экран. Она ворошила и мяла товар, подносила коренья и зелень под самый свой уродливый нос, ругала товар. Естественно, Якоб и его матушка были недовольны. Якоб посмеялся над её носом и над тонкой шеей, за что она пригрозила, что у него вырастет такой же и даже еще хуже, а шеи у него вообще не будет. Наконец старуха выбрала несколько кочанов капусты, но попросила Ханну, чтобы та отправила сына помочь ей донести корзину с капустой до дома. Якоб не хотел идти с ней, он был напуган, но ему пришлось подчиниться. И пошли они по каким-то бесцветным, выгоревшим от солнца улицам без теней и без надежды. Корзина у Якоба была, кажется, заплечной и от этого вид у него был сходен с горбуном. А бабка что-то зло пошутила на этот счёт. Она-то знала, что превратит его в уродца и была в предвкушении мести за неучтивое к ней отношение.
Кочаны капусты в корзине, которую нёс Якоб, в доме колдуньи оказались отрубленными человеческими головами. Тогда прозвучала фраза — «да, человеческие головы — нелёгкая ноша» (или «тяжелая ноша»). В корзине лежали вроде бы четыре головы. Одна — женская, в чепчике с рюшками. Остальные — мужские, лохматые, с открытыми ртами. Одну из голов старуха вынула за вихор и потрясла ею. Все видевшие фильм пришли в ужас от этого эпизода с отрубленными головами. Где ещё такое можно было увидеть?
В доме колдунья оторвала лепесток от темно-красного цветка с желтой серединой типа лилии, и бросила Якобу в суп. Якоб заснул после супа, медленно вырубаясь. У него вырос огромный, мясистый, кривой нос, направленный вниз. Якоб весь согнулся, у него появился массивный горб, голова ушла в плечи. Кажется уши у него тоже стали изуродованными. Он стал омерзительно уродлив, точно страшней колдуньи. Выглядел он не мальчиком, а мужиком.
В логове жили слуги-белки, они катались по блестящему полу в ореховых скорлупках вместо тапочек и Якоба приучили. Он скользил в своих скорлупках по кухне, как будто танцуя, и готовил что-то очень вкусное. Всё в пару от булькающих кастрюль. Белки были настоящие. Либо комбинированные съемки живых зверьков, либо двигающиеся чучела белок. Изначальная картинка — камера оператора установлена как бы на уровне пола, и на переднем плане проезжает белка. Когда она отъезжает, открывается обзор на комнату и становится видно, что там целая орава белок суетится.
Когда Карлик-Нос очнулся от семилетнего сна-забытья, он сбежал от колдуньи. Сбежал — громко сказано, он возвращался очень медленно, еле-еле двигая ноги, согнувшись. Бегство Якоба обратно домой показалось особенно долгим, как бег во сне. Казалось, что его возвращение никогда не закончится. Он шел по безлюдным улицам как по каким-то лабиринтам. Он производил впечатление потерянного. Перед тем как войти на рынок, он прошел по узкой улочке, вдоль которой стоял плетеный забор. Помнится, этот забор был и тогда, когда Якоб направлялся вместе с ведьмой из города.
Родители не узнали своего пропавшего сына в уродливом карлике, и это стало для него самой большой трагедией. Потом Карлик-Нос часто приходил на рынок. Показывали, как он выбирал продукты уже будучи поваром, украдкой глядел на мать очень грустными глазами, сидя в уголке, прямо на земле, обняв руками колени, повесив свой нос чуть ли не до земли. Он не раз бродил по рынку и неизменно подходил к этому своему углу и усаживался там на заранее подстеленную ветошь или солому. Это было как бы его гнездо там на рынке. Карлик запомнился очень трагичным, подавленным человечком. Он все время хотел освободиться от своего проклятья. Показаны его страдания от разлуки с родителями. Это было его главной внутренней темой. Очень характерно для искомого фильма помимо атмосферности — это умело переданный крик души главного героя. Глаза Якоба — это неимоверное желание вырваться из плена нового тела и именно глаза передают эту невыносимую боль.